Свет во тьме - Страница 38

Этим вечером Габриель снова ждал ее у театра. Она внимательно наблюдала за ним всю дорогу до квартиры. Он необыкновенно элегантен-это было первое, что приходило ей в голову. Как и принято, он одевался в черный смокинг, рубашка сверкала белизной, бабочка выглядела безукоризненно. Плащ его был черным как ночь. Глупое детское определение, но он показался Саре единым целым с ночью, таким же мрачным и таинственным. Он двигался с необычайной грацией для такого высокого роста, шаги его были так легки, словно он и не касался земли. Неплохо бы и ей научиться так ходить, как он.

Она перевела взгляд на его лицо и тут же усмехнулась: он был просто писаным красавцем. Слишком хорош. Белые пятна от ожогов исчезли, будто их никогда и не было, на щеках играл легкий румянец, волосы были чернее воронова крыла, а глаза серыми, как грозовые облака. А его губы… ах, они целовали так умело, с такой страстью…

Она ощутила дрожь в самом низу живота, когда он стиснул ее руку. «Скоро, — думала она, — очень скоро он снова поцелует меня».

— Ты что-то слишком беспокойна сегодня, — заметил Габриель, когда они подошли к ее двери. — Что-то случилось?

— Нет, просто я думала… Он вопросительно приподнял густую черную бровь:

— О чем?

Она прошла вперед и зажгла одну из ламп.

— Будем ли мы любить друг друга сегодня.

Она повернулась к нему, и он подумал, что никогда не видел создания более прекрасного, чем Сара-Джейн, с ее бездонными небесно-голубыми глазами и щеками, порозовевшими от смущения.

Он взял прядь ее волос и пропустил через пальцы.

— Так, значит, ты не слишком устала от меня, Сара?

— О нет.

— Ах, Сара, — пробормотал он, — ты покоряешь меня своей невинностью.

— Невинность может покорять? — парировала она, дерзко улыбаясь.

— Разумеется. — Голос его был тихим и полным самоосуждения.

— Габриель, ты снова раскаиваешься в том, что произошло между нами?

— Нет.

Она задрала подбородок, чтобы лучше видеть его и уперлась руками в бока.

— Ты лжешь. Я не жалею ни о чем и не понимаю, почему ты должен жалеть.

— Ты слишком… Она сердито топнула:

— Не хочешь ли ты сказать, что я слишком молода?

— Нет. — Он склонил голову набок, в глазах его светилось изумление. — Не слишком ли ты разошлась?

— Не слишком. Я устала оттого, что меня постоянно третируют, как маленького ребенка. Посмотри на меня, Габриель. Я женщина и у меня женские потребности и желания.

— Разумеется, это так, — растерянно пробормотал он, — но иногда я забываю о том, что ты уже выросла.

— Возможно, вот это кое о чем напомнит тебе, — сказала она, обнимая его руками за шею и целуя.

«В ее поцелуе нет ничего детского, — подумал он, — совсем ничего». Он почувствовал как закипает в его теле желание. Словно тысяча солнц вспыхнула в нем.

Она нежно простонала, прижимаясь к нему, и Габриель не смог отринуть ее.

Он снял с себя плащ, а с нее — манто и бросил то и другое на стул. Затем, взяв Сару за руку, он повел ее в спальню. С изысканной нежностью он раздел ее, нагревая остывшую спальню жаром своих глаз. Она смутно улавливала, что начался дождь. В небе вспыхивали молнии и слышались раскаты грома. Раздевая Сару, Габриель постоянно наталкивался на ее взгляд. Уложив ее в постель, он вытянулся рядом. Она была похожа на ангела, только что спустившегося на землю. Таких бездонных голубых глаз, как у Сары-Джейн, Габриель не встречал больше трех столетий. Волосы солнечным ореолом окружали ее лицо.

Он приложил палец к губам, когда она попыталась что-то сказать, а затем так нежно, словно она была сделана из тонкого фарфора и могла вот-вот разбиться, он начал ласкать ее. Но она была живой, изнемогавшей от желания, стонущей и извивающейся под ним. Он целовал ее веки, изгиб щеки, брови. Она чувствовала его зубы на своей шее и слышала его дыхание, сухое и шумное, как ветер пустыни, и низкое урчание в его горле.

Она прогибалась под ним, прижимая его к себе, вбирая в себя и желая, чтобы он навсегда остался в ней, с ней, чтобы тень разлук перестала нависать над ними.

— Навеки, — прошептал он, и она удивилась, как он мог прочитать ее мысли.

Он стал частью ее, их дыхание смешалось, сердца бились в одном ритме, и она знала, что даже если он будет любить ее вечно, ей все равно будет этого недостаточно.

ГЛАВА XV

Сара испытала чувство разочарования и потери, когда, проснувшись, не обнаружила Габриеля рядом.

Она зарылась лицом в подушку и глубоко вздохнула, стараясь уловить его запах, гадая, почему он не остался на ночь. Это было бы так прекрасно — пробудиться в его объятиях, снова любить его ранним погожим утром.

Возможно, сегодня вечером она попросит его остаться. И, возможно, он согласится.

Улыбаясь, она встала с постели. «Вечером, — думала она, — я снова увижу его».

— Тебе еще не наскучил балет? — спросила Сара.

Они сидели в их любимом ресторанчике, за столиком, который Сара уже привыкла считать своим. Как обычно, она попросила легкий ужин для себя, и как обычно, он ограничился бокалом сухого красного вира.

Габриель приподнял бровь:

— А ты устала танцевать?

— Ну конечно нет! Габриель улыбнулся:

— Я никогда не устану смотреть, как ты танцуешь. Ведь ты делаешь это с такой страстью!

Слова его вызвали румянец удовольствия на ее щеках. Она танцевала с такой страстью, потому что адресовала ее Габриелю. Он сделал ее женщиной, открыл для нее новый мир. Теперь музыка имела для нее больше смысла и глубины, движения ее стали виртуозными, передавая малейшие нюансы, была ли она Авророй или Жизелью.

Доев последний кусочек, Сара отодвинула тарелку и вытерла рот платочком, одновременно прячась за ним и собираясь с духом для разговора.