Свет во тьме - Страница 72

— Говори мне правду, Джованни, потому что я почувствую, если ты солжешь. Есть ли в твоем сердце истинное влечение ко мне?

— Нет.

Нина кивнула, как если бы ожидала услышать это.

— Стало быть, твое наказание будет очень долгим, Джанни, — отметила она, — потому что я потребую к себе полного твоего внимания, каждой минуты твоего бодрствования. Ты станешь моим рабом и будешь угадывать любое мое желание, чтобы удовлетворить его. А не сумеешь угодить мне, я вернусь сюда и исполню то, что задумала. — Она пронизывала его взглядом. — Ты все понял?

— Да.

— Тогда встань и поцелуй меня, чтобы закрепить нашу сделку.

Габриель медленно поднялся с коленей, прощаясь в душе со всем, что ему дорого, готовясь вновь проигрывать то, о чем забыл больше трех столетий назад. Глядя на Нину, он удивлялся, как она могла когда-то быть для него желанной. В этой женщине не было ни жизни, ни тепла, ни радости. Близость с ней отдавала могилой — все равно, что ласкать труп, но он должен был заставить себя ради Сары.

Сделав над собой усилие, он скрыл отвращение и принял Нину в объятия, сливая свои губы с ее, холодными, как у мертвеца. Он невольно вздрогнул, когда ее руки властно обвились вокруг его шеи. Кожа Нины была холодной и липкой от пота.

Отстранившись на миг, она приподнялась на носки и пробежала языком по его шее. Он ощутил ее клыки на своей коже и передернулся от отвращения, когда ее рот наполнился его кровью, но заставил себя послушаться внутреннего голоса, убеждавшего, что он должен подчиниться ей безвозвратно, должен привыкнуть к ее прикосновениям, которые станут для него постоянными, и даже к ее зубам на своем горле, к ее губам, сливающимся с его губами. Нина отступила, пристально глядя на него, словно чуя пучину охватившего его отвращения.

— Итак, Джованни, — спокойно отметила она, — мы скрепили нашу сделку твоей кровью.

— И теперь ты должна исполнить свое обещание.

— Да, если ты выполнишь свое. Она здесь, — сказала Нина, указывая на кусок вздыбленного дерна.

В два больших шага он достиг этого места и, отняв дерн, вытянул Сару из могилы.

— Габриель… — еле прошептала она, лицо ее было бледным и изможденным, — я знала, что ты придешь… — и обмякла в его объятиях.

Прижимая Сару к груди, Габриель опустился на колени, быстро освобождая ее от веревок, растирая ей руки и ноги.

— Оставь ее, — резко сказала Нина. — Оставь ее и иди ко мне.

Габриель подавил в себе протест. У Сары не было серьезных повреждений, ее сломили испуг и потрясение. С ней должно быть все в порядке. Очень скоро она придет в себя.

Поднявшись, он приблизился к Нине, несмотря на то, что все в нем возмущалось против этого. Прошло столько веков с тех пор, как эта женщина пересоздала его, и за все это время никто не смел диктовать ему, не смел указывать, что можно и что нельзя. Но с этого момента все переменилось, он полностью подчинен Нине, и пусть так и будет, лишь бы Сара осталась жива.

Но все же он непременно отыграется, когда мянует срок земной жизни Сары и она станет недосягаема для Нины. Только тогда он отомстит.

— Ты помнишь свое обещание, Джованни? — властно спросила Нина. — Ты становишься моим рабом и будешь исполнять все, чего бы я ни пожелала.

— Я помню.

Она снисходительно улыбнулась:

— Так идем. Скоро рассвет. Теперь мы будем прятаться от солнечных лучей вдвоем, ты будешь со мной постоянно.

— Да, красавица. — Он взял руку Нины, такую холодную и тяжелую, думая о теплой, полной жизни руке Сары, чувствуя невыносимую боль оттого, что должен оставить ее. И все же покорно пошел рядом с Ниной,

— Нет! — Голос Сары прорезал молчание ночи. — Ты не смеешь забрать его, он мой!

Нина развернулась к ней лицом, искаженным от гнева:

— Ты смеешь противиться мне? — Сара вздрогнула и качнула головой, напуганная яростью, сверкавшей в глазах женщины. — Потише, смертное создание, не то я прикончу тебя!

— Ты не тронешь ее, — вмешался Габриель, удерживая Нину. — Ты должна помнить свое обещание.

— Габриель, почему ты идешь с ней?

— Теперь он мой, — торжествуя, объявила Нина, — он поклялся вечно быть моим рабом.

— Нет! Он любит меня.

— Любовь ничто по сравнению с нашей сделкой, — отрезала Нина тоном, полным негодования. — А теперь убирайся, пока я не уничтожила тебя.

— Ты тоже хочешь этого, Габриель? — спросила Сара.

— Да.

— Лжешь, ты любишь меня, а не ее!

— Нина сказала правду, дорогая. Любовь ничто по сравнению с нашей сделкой.

Но это было не так; если бы не его любовь к Саре, эта сделка не состоялась бы. Ради любви он готов был на все.

— Идем, Джованни. — Нина потянула его за руку, — Я уже сыта по горло этой болтовней.

— Габриель, не оставляй меня!

— Боюсь, я должен сделать это, — горько ответил он. — Моя госпожа приказывает, мне остается лишь подчиниться.

И тут Сара мгновенно поняла, в чем дело. Он пожертвовал своей свободой, чтобы спасти ей жизнь. Поступку его не было бы цены, даже если бы он был смертным, дни которого сочтены. Но Габриель был вампиром и обрекал себя на вечное рабство. Она легко проникла в сознание Габриеля и ощутила вспыхнувший в нем гнев при властном прикосновении Нины. Она почувствовала боль, которую он испытывал оттого, что терял ее, отвращение и отчаяние, поднимавшиеся в нем при мысли о том, что отныне он должен будет проводить бесконечные дни и ночи рядом с Ниной, покорный ее воле.

Сара увидела, как Габриель отвернулся и пошел за Ниной, и поняла, что ни за что не отпустит его. Пусть лучше она пожертвует своей жалкой и краткой человеческой жизнью, чем ее любимый будет влачить свое существование рядом с этой ходячей могилой. Она не позволит ему стать рабом жадной вампирши!