Свет во тьме - Страница 76

— Вот как? Он кивнул.

— Мне самому нравится прогуливаться в парке вечерами. — Взгляд его остановился на пульсирующей ямочке у ее горла.

— А вам не кажется, что это небезопасно — прогуливаться в парках Лос-Анджелеса после наступления темноты? — спросила она.

— Я могу задать вам тот же вопрос.

— Возможно, я как раз ищу какого-нибудь подходящего случая…

— Ищете что?

— Чтобы кто-нибудь убил меня, — резко ответила она.

— Надеюсь, вы шутите?

Она пожала плечами:

— Возможно, шучу, но, кажется, я порядком устала от жизни.

— Вы еще так молоды, — отметил он. — Когда же жизнь так успела наскучить вам?

— Возможно, я думаю так оттого, что мне не для кого жить.

Она уставилась на бетонную дорожку под ногами, жалея о том, что вообще родилась на этот свет. Все, кого она любила, умерли. Почему же она не умерла вместе с ними? Для чего ей жить теперь? За одну дождливую ночь в столкновении с машиной, за рулем которой был пьяный водитель, она потеряла сразу родителей, мужа и маленькую дочь.

— Как тебя зовут? — вдруг резко спросил он, как будто заранее зная ответ.

— Сара. А тебя?

Он помедлил на миг.

— Габриель.

— Прекрасно, Габриель. Рада была познакомиться, но, боюсь, мне уже пора.

— Ты придешь сюда завтра вечером?

— Навряд ли.

Он смотрел, как она уходит, чувствуя переполнявшие ее боль и безнадежность, изматывающее одиночество.

— Сара, подожди.

С раздраженным вздохом она обернулась. Он был высок, с длинными черными волосами и темно-серыми глазами, и казался иностранцем, хотя она и не уловила акцента в его голосе. «Возможно, испанец или итальянец, — подумала Сара, — но мне-то что за дело».

— Что на этот раз? — спросила она. — Позволь мне проводить тебя домой.

— Послушай, Габриель, я верю, что ты не хочешь показаться невежливым, но я не нуждаюсь в сопровождении. У меня не то настроение, понимаешь? Поэтому не мог бы ты оставить меня в покое?

— Хорошо, — ответил он, взяв ее руку и слегка склонив голову. — Прости мне мою навязчивость.

Сара смотрела ему вслед, изумленная его старомодной галантной манерой. Сделав несколько шагов, она обернулась, чтобы извиниться за свою грубость, но было слишком поздно. Он уже исчез.

Она озиралась по сторонам, не понимая, как мог он испариться столь быстро, а затем, вздохнув, побрела к своему дому с четырьмя спальнями, дому, который когда-то был для нее самым дорогим на свете и который теперь был пуст, так же пуст, как ее жизнь.

Не зажигая света, она уселась в гостиной -такая привычка появилась у нее с того вечера, когда она вернулась одна из госпиталя. Для нее невыносимо было спать в огромной постели, которую она разделяла с Дэвидом, невыносимо было заходить в детскую. Она не отвечала на телефонные звонки, не брала почту, не включала телевизор. Днем она спала, чтобы не вспоминать о том, какой полной и счастливой была когда-то ее жизнь.

До этого несчастного случая, перечеркнувшего всю ее жизнь, Сара каждый следующий день встречала в ожидании новой радости. В будни, по утрам она проводила счастливые спокойные полчаса с Дэвидом до его ухода на работу, готовя ему завтрак, сидя с ним за столом. Она целовала его, провожая на службу, а вскоре просыпалась малышка Натали, такая счастливая, всегда всем довольная, постоянно улыбающаяся. Она тянула из кровати пухлые ручки, желая все потрогать, исследовать, понять эту жизнь на ощупь…

Сара встряхнула головой, прогоняя эти образы, не желая помнить, не в силах забыть. Она закрыла глаза, и перед ее мысленным взором всплыл крошечный белый гробик рядом с тремя большими гробами.

Слезы хлынули у нее из глаз, она забилась в угол дивана, упиваясь своим несчастьем, желая, чтобы странный незнакомец из парка оказался маньяком-убийцей, о котором она читала в газетах за несколько дней до несчастного случая с ее семьей. Пострадавшая поведала, что на нее напал монстр с глазами, красными, как раскаленные угли, и укусил ее в шею. «Как Дракула», — завершила она свой рассказ.

Сара нахмурилась. Возможно, подсознательно она рассчитывала на встречу с этим чудовищем, поэтому и бродила вечерами в парке.

Она погружалась в сон с мыслью о незнакомце из парка. Целое море печали открылось ей в его темно-серых глазах, но она была слишком поглощена собственным несчастьем, чтобы остановить тогда внимание на нем.

Теперь она думала, не потерял ли он кого-то из близких, свою любовь. Если это так, то и он, как она, блуждает в потемках в поисках забвения от горя.

Этой ночью она видела его во сне — странные, бессвязные обрывки, показавшиеся ей лишенными смысла, когда она пробудилась. «Впрочем, — думала Сара, — сны всегда теряют свою притягательность и значение при ярком жестоком свете дня».

Она уставилась в потолок, пытаясь вспомнить, что же конкретно ей приснилось, и найти тому какое-то объяснение, но тщетно. Она не помнила ничего, кроме звука его голоса, потерянного, одинокого. Он шептал ее имя, и она видела в его глазах бесконечную печаль, словно он расплачивался за грехи всего человечества, нес вековую пытку.

Сара глянула в окно и, увидев, что уже почти рассвело, натянула на голову одеяло, закрываясь от света, погружаясь в свои воспоминания.

Этим вечером она снова гуляла в парке. Уставившись на качели, сидела на каменной скамье, удивляясь самой себе. Зачем ей это? Раз она понимает, что необходимо все забыть, то зачем приходит сюда, вспоминая, как весело смеялась Натали, когда бабушка раскачивала ее все выше и выше…

Она угадала присутствие Габриеля, еще не видя его. Он внезапно возник возле ее скамьи, и Сара отказывалась верить, что пришла сюда сегодня, желая вновь увидеть его.